Иллуянка (месопотамия)
Легенда о страшном драконе Иллуянке обязательно рассказывалась в древней Месопотамии в день праздника Пурулли, на котором чествовали бога грозы: 
Так говорит Келла, жрец бога грозы: 
«Пусть страна благоденствует и процветает!» И если затем она благоденствует и процветает, Люди празднуют праздник Пурулли. 
То, что к чествованию бога грозы приурочена легенда об Иллуянке, не случайно. Всей истории мы не знаем, часть древнего текста, записанного на глиняных табличках, не сохранилась, часть — не расшифрована, но вот что известно. 
«Иллуянка победил бога грозы и взял у него сердце и глаза. И бог грозы потерял свой образ. 
Тогда бог грозы взял себе в жены дочь смертного человека. И она родила от него сына. Сын вырос и взял себе в жены дочь дракона Иллуянки. 
Бог грозы сыну наказывает: 
— Когда в дом войдешь к жене своей, попроси мои сердце и глаза». 
Сын бога грозы так и поступил. 
«Когда он пошел к ним, он у них сердце попросил, и они ему дали. Потом он у них глаза попросил, и они ему дали. И сердце и глаза он отдал богу грозы, отцу своему. И бог грозы сердце и глаза свои назад получил. 
Когда он вернул себе свой прежний образ, он пошел к морю для битвы. И бог грозы дал бой дракону Иллуянке». 
    Но ведь сын бога грозы уже вошел в дом Иллуянки, стал его зятем и теперь должен был сражаться на стороне тестя! Поэтому он сказал отцу: 
— Ты рази! Не жалей меня! «И бог грозы убил Иллуянку и сына своего вместе с ним». 
    Так пришел конец дракону Иллуянке. (Впрочем, некоторые ученые считают, что Иллуянка — не имя собственное, а существительное «дракон».) 
Мушхуш (вавилон)
В месопотамской поэме о сотворении мира рассказывается, что в незапамятные времена, когда еще не было ни земли, ни небес и в бесконечном океане, заполнявшем всю Вселенную, не появилось еще ни одного островка, между богами разразилась битва за власть. Чтобы одержать победу, олицетворение первозданного Хаоса Тиаматсоздала одиннадцать свирепых чудовищ: многоголовых змей, гигантских псов, крылатых драконов, полулюдейполускорпионов и прочих химер. 
Остры их зубы, их клыки беспощадны! Она ядом, как кровью, их тела 
напитала, В Ужас драконов свирепых одела, Окружила нимбами, к богам 
приравняла. Если в битву пойдут, то уже 
не отступят! (Перевод В.Афанасьевой) 
      Среди прочих чудовищ был создан ею и дракон Мушхуш. Он изображался с длинной птичьей шеей, змеиным жалом, с хвостом-змеей, львиными передними и птичьими задними лапами, был рогат и покрыт чешуей. 
     Но даже Мушхуш не помог Тиамат в битве с мудрым Мардухом, богом света: она потерпела поражение. 
     Встречается и другое название дракона Мушхуша — Сируш. При раскопках древнего Вавилона археологу Роберту Кольдевею посчастливилось найти огромные ворота, выложенные разноцветными изразцами с изображениями и реально существующих, и мифических животных. Есть среди них и чудовищные драконы. В основании ворот (они, как выяснилось, были посвящены богине Иштар) высечена надпись: «Сирушами я украсил стены... чтобы все люди смотрели на них и удивлялись». 
     Царю Навуходоносору, которому приписывается этот текст, удалось достичь цели: дракон удивляет. 
Пифон (греческий)
    В древнегреческой мифологии 
Пифон — чудовищным дракон слуга Геры. воспитанник Тифона. Загадочно, но некоторые мифы называют его порождением Геры. Древнегреческий писатель Павсаний (II век до нашей эры) рассказывает, что Пифон сторожил древнее прорицалище Геры в Дельфах. Пифон опустошал окрестности Дельф, пожирая людей и скот. Страшный змей казался неуязвимым. Силой он не уступал Зевсу. Многим смельчакам, которые надеялись победить чудовище, пришлось после битвы с ним переселиться в царство теней Аид. 
       Величавая Гера была довольна службой Пифона. Однако случилось так, что именно Гера послужила косвенной причиной гибели Пифона. Известно, что ревнивая богиня была безжалостна к своим соперницам. Проведав о любви Зевса к пышнокудрой красавице Латоне, Гера велела змею Пифону повсюду преследовать несчастную. Долгие месяцы скиталась по земле Латона, нигде не находя пристанища. Ни один ручей, ни одна река, по велению Геры, не давали ей утолить жажду. Деревья поднимали ветви, как только она пыталась приблизиться к ним, чтобы укрыться от палящих лучей солнца в прохладной тени. Люди еще издали, завидев темно-синий плащ Латоны, замыкали двери, ибо страшен был гнев Геры. Не было спасения той, что уже носила под сердцем сына Зевса, пока не добралась она до плавучего острова Делос. На него не распространялось повеление Геры, поэтому здесь и нашла приют Латона, здесь и родила она лучезарного бога света Аполлона и его сестру Артемиду. 
    Прошло немного времени, и юный бог отправился в поход против Пифона. Томимый жаждой мщения, опустился Аполлон у входа в мрачную пещеру, где обитал Пифон. Дракон выполз на свет, изрыгая огонь. Хвост его бил по земле, сметая вековые деревья. Но как ни ярился Пифон, не мог причинить зла юному богу света. Улыбаясь, натянул Аполлон тетиву лука, запела золотая стрела — содрогнулось змеиное тело, мглой покрылись глаза дракона, и Пифон испустил дух. 
Наступив ногой на поверженное чудовище, Аполлон произнес: 
— Вот твой достойный конец, Пифон! Больше не будешь ты внушать ужас и нести погибель. Здесь, на склоне Парнаса, твоей кровью омытом, в самом центре земли, будет выситься храм. Здесь будут жертвы мне возносить и испрашивать судьбу у пифии-девы. В этой лощине, где сгниет твое тело, Пифон, юноши станут состязаться в ловкости и силе, и Пифийскими нарекутся те игры! 
       Так и случилось, как предсказал богпрорицатель. 
         Греческий миф о победе солнечного бога над хтоническим чудовищем — это, по всей вероятности, вариант индоевропейского мифа о герое-змееборце, таком как, например, Георгий Победоносец. 
       Можно предположить, что Пифон был местным божеством земли, вы-тесненным общегреческим солнечным богом Аполлоном. Храм Аполлона, как это часто бывает, возник на месте святилища древнего божества — Пифона. Следы почитания Пифона сохранились в культе Аполлона в Дельфах: Дельфийское святилище называется иногда Пифо, жрицы-прорицательницы дельфийского храма — пифии. Пифийскими назывались состязания, происходившие ежегодно в Дельфах, чтобы вновь ознаменовать победу Аполлона над Пифоном. 
Фафнир (скандинавия)
Фафнир — чудовищный дракон из древнескандинавского эпоса. Ужасен был его вид, и страшен нрав. Но прежде чем рассказывать о Фафнире, должно вспомнить о юном Сигурде, жившем в те стародавние времена, о Сигурде, чьи подвиги должны были вскоре прославиться на века. 
Отец Сигурда погиб еще до рождения сына. Мальчик воспитывался в семье отчима, а наставником его был мудрый карлик по имени Регин. Он славился как искусный кузнец каких поискать. Но был этот карлик хитер и коварен. 
     Однажды, оставшись с Сигурдом наедине, Регин сказал: 
— Я мог бы открыть тебе, где лежит бесценное сокровище. Стере-жет золото грозный дракон Фафнир. Победишь его — и люди станут звать тебя героем и любимцем богов. 
— Я много слышал о Фафнире, — кивнул Сигурд.— Говорят, он разо-рвал уже немало храбрых воинов, пытавшихся завладеть кладом. 
— Может, ты и слышал кое-что о Фафнире, — усмехнулся Регин, — но вряд ли знаешь ты, что дракон — мой родной брат. Когда-то моя семья за-владела золотом, на котором лежало страшное проклятие. Вскоре оно сбы-лось: мой брат Фафнир, охваченный жадностью, убил отца, унес клад и поселился один в пустынных горах. Со временем он потерял прежний свой облик и превратился в отвратительного дракона. На мне лежит долг мести. Вот уже много лет Фафнир один владеет похищенным, а я не могу отомстить — где уж мне, коротышке, справиться с огромным дра-коном! Помоги мне! 
     Не сразу согласился Сигурд, но посулами и хитростью уговорил его Регин. Пришло время, и отправились они вдвоем к полю Гнитахейд, пересекли нехоженые дебри и наконец выехали на берег реки, куда Фафнир каждое утро ходил на водопой. 
— Ну и следы у него! — сказал Сигурд, глядя на тропу, протоптанную драконом. — А на этот валун, вероятно, он ложится, когда пьет воду: видишь, как он протер его брюхом? Сдается, не меньше тридцати локтей длиной этот Фафнир! 
— Знаешь, как можно справиться с чудовищем? — искоса поглядел на Сигурда Регин. — Вырой яму прямо на тропе, спрячься в ней и ударь дракона мечом в сердце, когда он будет проползать над тобой, направляясь к реке! 
      Карлик втайне уже радовался своему коварному замыслу: хлынет ядовитая кровь огромного дракона прямо на Сигурда и затопит юношу. А золото достанется ему, Регину! 
     Но боги надоумили Сигурда: он прорыл несколько ям и соединил их канавами, чтобы кровь туда утекала. Укрывшись в одной из ям, юноша стал ждать дракона. 
И вот наступил рассвет. И земля вокруг задрожала. Это Фафнир выбрался из пещеры и пополз к реке на водопой, грозно ревя и брызгая ядом на все живое, что попадалось ему по пути: хранителю клада повсюду чудились воры. 
      Выждав, когда чудовище оказалось прямо над ямой, Сигурд вонзил меч в тушу дракона по самую рукоять, потом выдернул его и тут же отскочил в сторону. А кровь дракона, не повредив Сигурду, растеклась по всем ямам. 
Ощутив смертельный удар, дракон неистово забил могучим хвостом. Потом распластался на земле и испустил дух. 
       Подбежавший Регин вырезал сердце из драконьей груди и сказал Си-гурду: 
— Исполни еще одну мою просьбу. Изжарь для меня сердце могу-чего змея. Может, прибавит оно мне, коротышке, силы и храбрости. 
Сигурд согласился, и скоро сердце Фафнира жарилось на огне, насаженное на прут. А когда мясо зашипело, Сигурд тронул его пальцем, чтобы испытать, готово ли оно. Юноша сильно обжегся, сунул палец в рот и—о диво! — едва кровь драконьего сердца попала ему на язык, тотчас понятен стал Сигурду птичий говор. 
А сойки на ветке говорили одна другой: 
— Видишь, внизу сидит Регин, сидит и замышляет погубить Сигурда, который слишком доверчив. Лучше бы Сигурд отрубил голову вероломному карлику! 
       Тут решил Сигурд: «Не бывать тому, чтобы пропасть мне от руки Регина, пусть лучше оба брата пойдут одной дорогой!» 
        Взмахнул он мечом и отрубил Регину голову. Затем по следам Фафнира Сигурд отправился к пещере дракона. Двери в ней были железные, и все петли и ручки на дверях — тоже, и стропила были железные. А в глубине пещеры волшебными бликами переливались груды золота, разноцветными огоньками вспыхивали драгоценные камни... 
Сигурд сложил сокровища в два больших короба, навьючил их на коня, и тот понес героя навстречу новым подвигам. Однако проклятие еще тяготело над золотом, и героя Сигурда ждала гибель.